Тарзиманов собирался уже показать гордость станции - силовую комнату подстанции, однако Вахрамеева в этот момент обнаружила кучу нарушений в воздухозаборной камере с шумоизоляцией. Через камеру должна идти приточная вентиляция метро. Поэтому в теории воздух должен быть как можно чище, не заразным. «Однако воздухозаборную камеру закрыли, а внутри нее один бетон, ничего не закрывали», - покачала головой инспектор. «Короб если закрыт, камера сама должна быть отделана, а пустота там… Так было по проекту, - вновь сослался на проект Тарзиманов и сделал отчаянную попытку оправдаться. - Зашпаклевана же!» «Она не зашпаклевана, здесь один бетон!» - постучала для демонстрации нарушений по бетону Вахрамеева. «Мы примем замечания, возможно, но люди, когда уходили отсюда, они всю работу выполнили», - вздохнул Тарзиманов. «А на факте получается, что в отделку стен не провели воздухозаборника. Тем более воздух поступает в метро, по проекту они должны были еще антибактерицидным слоем камеру отработать, чтобы сюда поступал чистый воздух», - заявила Вахрамеева. «Все замечания будут ликвидированы, это самое ответственное помещение. Было принято решение, пока последние монтажные работы не завершатся, второй покраски не будет», - вынужден был пообещать Тарзиманов.
Заметил, что в нашем метро сыро и пахнет как будто плесенью. От этого в легких немного было неприятное ощущение, когда ездил на метро и стоял на посадочной платформе в зале. Судя по приведенному материалу ощущения меня не обманули. Сейчас на метро не езжу, в легких стало почище.
Сушить надо залы подземные и от грибка избавляться.
'via Blog this'
